ИСТОРИЯ – ЭТО ОТРАСЛЬ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ С НАЗВАНИЕМ КЛИОМЕТРИКА

Посещаемость: 8440
klio1

Предисловие. Когда я публикую свои научные работы на исторические темы, содержащие острую критику и доказательства несостоятельности теорий и гипотез солидных ученых, имеющих высокие ученые степени и звания докторов исторических наук и академиков национальных Академий наук соседних стран об этногенезе, не своих собственных народов, а узбеков. Узбеков, к числу которых отношусь и я сам; причем, предлагая взамен их несостоятельных теорий и гипотез собственные теории о происхождении узбеков и узбекских государств, такие ученые сами, их ученики и сторонники; а иногда даже ученые и всякого рода шулеры от истории из числа моих собственных соотечественников, не находя что сказать в защиту своих несостоятельных теорий и доводов, способных опровергнуть мои теории, начинают нести всякую чепуху. Чепуху и о том, что я, как экономист, будто бы не имею права вмешиваться в их сферу – в сферу истории или в историческую науку. Поэтому возникают вопросы: Что такое история? Есть ли в мире новые направления исторической науки, связанные с экономической наукой и, если есть, то, как к ним относятся ученые-историки, которую они сами относят к числу наук о культуре? Есть ли представители и сторонники новой исторической науки в постсоветских странах, в том числе в Центральной Азии? Имеют ли право ученые-экономисты заниматься историей, выдвигая при этом свои собственные, совершенно новые теории, не только объясняющие те или иные исторические явления и события, но и решающие конкретные исторические проблемы? И так:

1. Что такое история?

Долгое время к истории относились не как к науке, а как к литературе и искусству. Не случайно в греческой мифологии покровительницей истории считалась одна из муз, изображавшаяся в виде молодой женщины с одухотворенным лицом и со свитком папируса или пергамента в руке. Имя музы истории – Клио, героиня древнегреческой мифологии (Κλειώ – прославляю). Ибо действительно, первые  летописи, хроники, биографии посвящались, в основном, прославлению правителей древности.

Само слово «история» тоже заимствовано из греческого языка (ἱστορία), где так называлось повествование о событиях. Однако историю, как и экономику, воспринимают в двух смыслах: и как повествование о событиях прошлого, так и как науку. Исходя из этого повествовательную историю, существовавшую до средины ХХ века (и продолжающуюся существовать в Центрально Азиатских и других постсоциалистических странах до сих пор), я далее буду называть «традиционной исторической наукой». Но при этом хочу отметить, что представление о том, что такое история и чем она должна заниматься, исторически видоизменялось.

В традиционной повествовательной исторической литературе встречаются самые разнообразные определения  предмета истории, вплоть до диаметрально противоположного содержания. Определение предмета истории связано с мировоззрениями историков и их  философскими взглядами. Поэтому ученые, занимающиеся традиционной исторической наукой, стоящие на материалистических позициях, считают, что историческая наука должна изучать конкретные, ограниченные определенными пространственно-временными рамками закономерности общественного развития, связанные с деятельностью людей.

А ученые многих западных стран, как Франция и вообще Европы считают, что главным объектом изучения исторической науки является человек. Поэтому известный французский ученый Марк Блок дал определение традиционной исторической науке, как «науки о людях во времени». Причем он на первый план выдвигал духовную сторону деятельности человека, считая, что предмет исторической науки  «в точном и последнем смысле — сознание людей». Серьезные расхождения между учеными различных концепций касаются не только определения предмета исторической науки, но и объяснения исторических процессов и явлений.

В марксистской историко-материалистической концепции, которая хорошо известно ученым постсоветских стран, занимающимся историей, конечной причиной и решающей движущей силой всех важнейших исторических событий и процессов считается: производство товаров, труд  и способ производства. Наряду с этим признается и особенность исторических процессов, т.е. исторические условия, связанные с классовой борьбой, взаимоотношениями с другими странами, географические и т. д. А так же то единичное, что связано с деятельностью исторических личностей.

Среди, концепций западных ученых широкое распространение получила плюралистическая интерпретация исторического процесса, когда не признается общая причина исторического развития, а считается, что в обществе действует множество факторов, которые регулируются многообразием интересов различных социальных организаций и групп. Но на каких бы мировоззренческих позициях ни находились ученые, занимающиеся изучением истории, все они используют в своих исследованиях научный аппарат, определенные научные понятия и категории. Важнейшим среди них выступает понятие исторического времени. В этом понятии любое событие можно измерить временными и другими пространственными характеристиками, позволяющими рассматривать историю, как непрерывный процесс, как движение от одного к другому событию.

С понятием исторического времени неразрывно связана периодизация, т.е. форма количественного обозначения исторических процессов. Поэтому, например, идеологи Просвещения, как Ж.-Ж.Руссо, делили историю человечества на три периода: естественное, дикое и цивилизованное состояния. Позже возникли и другие теории периодизации. Например, английский историк А.Тойнби полагал, что в истории существовали так называемые локальные цивилизации (всего он выделил 21 цивилизацию). Каждая из них проходит стадии зарождения, роста, разложения и гибели, о чем я писал в одной из своих статей [1].

В историческом материализме принято строить периодизацию на основе смены способов производства или общественно-экономических формаций, последовательно заменяющих друг друга.

Традиционная историческая наука имеет дело с фактами, которые и составляют основу тех знаний, которую она дает. Именно на фактах базируются все представления и концепции этой науки. От достоверности фактов зависят восприятие и объяснение исторической действительности, способность постижения сущности исторического процесса. В ней факт рассматривается как явление, имевшее место в истории и,  как его отражение в исторической науке, и, между ними существует тесная связь. Ибо второе невозможно без первого.

Сами по себе голые исторические факты как фрагменты действительности могут ничего не говорить читателю. Только ученый изучающий историю дает факту известный смысл, который зависит от его общенаучных и идейно-теоретических взглядов. Поэтому в разных системах взглядов один и тот же исторический факт получает разное толкование и разное значение.

Таким образом, между историческим фактом (событием, явлением) и соответствующим ему научно – историческим фактом стоит интерпретация. Именно она превращает факты истории в факты науки. Поэтому и возникает вопрос: не означает ли такое наличие различных интерпретаций исторических фактов к выводу о том, что исторической истины нет или их несколько?

К тому же ученый-историк, имеет дело с прошлым и не может непосредственно наблюдать объект своего изучения. Главным, а в большинстве случаев единственным источником информации о прошлом для него является исторический памятник, через посредство которого он и получает необходимые конкретно-исторические данные, фактический материал, составляющий основу того знания, которую пытается дать традиционная историческая наука. Поэтому все источники представители традиционной экономической науки подразделяют на следующие группы: 1) Письменные источники, составляющие эпиграфические  памятники. А именно, такие как, например: древние надписи на камне, металле, керамике; граффити, т.е. тексты,  нацарапанные от руки на стенах зданий и посуде; берестяные грамоты, рукописи на папирусе,  пергаменте и бумаге, печатные материалы и др.; 2) Вещественные памятники, такие как орудия труда, ремесленные изделия, предметы домашнего обихода, посуда, одежда, украшения, монеты, оружие, остатки жилищ, архитектурные сооружения и т.д.; 3) Этнографические памятники, сохраняющиеся до настоящего времени остатки, пережитки древнего  быта различных народов; 4) Фольклорные материалы, являющиеся памятниками устного народного творчества, т.е. предания, песни, сказки, пословицы, поговорки, анекдоты и т.д.; 5) Лингвистические памятники, как географические названия, личные имена и т.д.; 6) Кинофотодокументы. При этом все вещественные источники принято называть артефактами.

Так, что ученые традиционной исторической науки, пользуясь такими источниками, пытаются реконструировать прошлое и факты истории повествовательным способом, что всегда вызывает острые споры и полемику не только среди научного сообщества, но и у обычных читателей, интересующихся историей.

Так, например, острую критику и серьезную полемику вызывают позиции ученых традиционной экономической науки постсоветских стран, в т.ч. Центральной Азии по вопросам происхождения наций и народностей национальных республик, ставших после распада СССР независимыми государствами. А также вопрос: имели ли титульные нации этих стран, свои  собственные национальные государства до их образования в качестве союзных республик в составе СССР? Какая из титульных наций этих стран древнее и когда появилась их государственность?

Но ответы ученых, изучающих историю с точки зрения традиционной исторической науки, никого не удовлетворяет: ни самих ученых и ни читателей, которые интересуются историей. Доходит до того, что в «научных» кругах и СМИ соседних стран изобилуют «научно-популярные» статьи, содержащие обман, лож и оскорбительные выпады в адрес титульных наций соседних стран. И, в первую очередь, в адрес узбеков. Например, таджикские ученые, во главе с академиком АН Таджикистана Рахимом Масовым, изучающие историю с позиции традиционной исторической науки, с точки зрения крайнего национализма утверждали о том, что таджики якобы относятся к числу арийской расы. При этом они пытались обмануть свой народ и читателей соседних стран той ложью, что якобы узбеки – это искусственно созданная в советское время, нация. По их лживому мнению, такой нации, как узбеки до 1924 года, пока ни была создана Узбекская ССР, оказывается, в истории вообще никогда не было. Причем они утверждали, что якобы до создания Узбекской ССР, будто бы ее территорию населял некий другой народ под названием «сарты», а они, по своему этническому происхождению были, оказывается, не иначе, как таджиками, которых и узбекизировали в советское время [2-3].

Однако мне удалось доказать не только ложность утверждений таджикских ученых на основе нового подхода к истории и изучению происхождения узбеков и узбексикх государств. Но и доказать тот факт, что до 1991 года никогда не было самой таджикской нации и таджикской государственности. Ибо, как утверждает знаменитая энциклопедия Ираника (Iranica), в статье “TAJIK i. THE ETHNONYM: ORIGINS AND APPLICATION”, в VII-VIII вв. «ТАЗИК»ами называли, оказывается, арабских завоевателей Средней Азии, что на языке тюркских народов, не умевших в то время произнести букву «з», эта буква превратилась в букву «ж». Так прозвище арабских завоевателей как «ТАЗИКИ» и превратилось в прозвище «ТАЖИКИ», что на русском языке и звучит, как «ТАДЖИКИ» [4].

Здесь следует подчеркнуть и о том, что ложную идею о том, что не таджики, а узбеки принадлежат арийской расе, выдвигал и академик АН Узбекистана, доктор исторических наук Ахмадали Аскаров [5-6]. А доктор исторических наук, профессор Гога Хидаятов в своей статье «Г.Хидоятов: Шейбаниды против тимуридов. Война Алой и Белой Розы в Центральной Азии» [7], опубликованной на сайте «ЦентраАзия», пишет следующее ложное утверждение:

«Огузхан правил с 214 года до н.э. до 176 г. до н.э. Около 200 г. до н.э. переносит свою резиденцию из Центральной Азии в Ферганской долине на территорию нынешней Монголиии и основывает здесь свое постоянное пребывание Каракорум (означающее Каракум – черные пески). С этих пор территория Монголии стала называться Туркестан. Здесь уже насчитывалось 24 тюркских племени. Например, иранский историк Хандамир называл Монголию Туркестаном, а ее историю определял как историю Туркестана.

Столица Каракорум стала впоследствии называться Урга, а уже в XX веке ее назвали Улан-Батор. Так тюрки заложили основу будущей столицы Монголии» [7].

Туран из поэмы Фирдауси “Шахнаме”, написанной в форме панегирика в честь правителя тюркского происхождения Махмуда Газнави – это только лишь мифическое государство, имеющее не историческое, а литературное значение. Ибо иранский царь Фаридун из этой поэмы поделил мир между тремя своими сыновьями. Старшему Салму достался запад ойкумены (согласно другой традиции, крайний Восток — Китай), младшему Эраджу — Иран, а Туру, среднему сыну царя — северные земли, которые и стали именоваться Тураном. Тур вместе с Салмом предательски убили Эраджа, заманив его в Туран. Фаридун, узнав о гибели любимого сына, не простил Тура и повелел вырыть грандиозный ров на границе между Ираном и Тураном, который превратился в реку Амударью. В наиболее распространённой версии иранского эпоса, зафиксированной в поэме Фирдоуси, туранцы, потомки Тура, изображены извечными антагонистами царей Иранского нагорья.

Значит, Туран не имеет никакого отношения к тюркским народам и тюрки не являются турами. А это говорит о том, что Туран никогда не носил название или топоним Туркестан.

Первым независимым узбекским государством, носившим с 1312 года название Мемлекет–и–узбеки (Страна узбеков) или просто Узбекистан, в честь его величайшего правителя Узбек-хана, было то государство, которого много позже, после публикации историко-публицистического сочинения  «Казанская история», созданного в 1564—1566 годы и рассказывающего о завоевании Казани Иваном Грозным в 1552 году, начали называть «Золотой Ордой».

Таким образом, в традиционную историческую науку был изначально заложен потенциал обмана, лжи и фальсификации истории. Поэтому если французский поэт Поль Валерии традиционную историческую науку не принимал полностью, считая, что она является производителем «самого опасного продукта» интеллектуальной деятельности ученых, то  Вольтер признавал неизбежными  спутниками этой науки искажения истины и неправды. Причем он делил всех историков на тех, кто лжет, тех, кто ошибается, и тех, кто просто ничего не знает. Для французского математика, физика и философа  Рене Декарта главное следствие увлечения прошлым состояло в растущем невежестве относительно настоящего. Немецкий философ Гегель, создатель одной из величайших систем философии истории, оставался сторонником мнения о бесплодности исторического знания как знания о единичных, уникальных, неповторимых и преходящих событиях прошлого. Поэтому писал, что единственное, чему мы можем научиться у истории, – это тому, что она никого и ничему не учит. Французский мыслитель Жан Руссо с большой опаской размышлял о влиянии истории на формирование личности ребенка. Ибо он считал, что в истории больше примеров дурного, чем доброго; картины прошлого, заведомо искаженные, навязывают знания и убивают самостоятельность интеллектуального поиска. А немецкий мыслитель и композитор Фридрих Ницше писал, что: «…существует такая степень бессонницы, постоянного пережевывания жвачки, такая степень развития исторического чувства, которая влечет за собой громадный ущерб для всего живого и в конце концов приводит его к гибели, будет ли то отдельный человек, или народ, или культура».

И самое главное об этом в своей книге «Апология истории или ремесло историка» [8], известный французский ученый Марк Блок, впервые сформулировавший концепцию реконструкции исторических фактов, писал, например, следующее:

Давно уже догадались, что нельзя безоговорочно принимать все исторические свидетельства. Опыт, почти столь же давний, как и само человечество, научил: немало текстов содержат указания, что они написаны в другую эпоху и в другом месте, чем это было на самом деле; не все рассказы правдивы, и даже материальные свидетельства могут быть подделаны. В средние века, когда изобиловали фальшивки, сомнение часто являлось естественным защитным рефлексом. «Имея чернила, кто угодно может написать что угодно», — восклицал в XI в. лотарингский дворянчик, затеявший тяжбу с монахами, которые пустили в ход документальные свидетельства. Константинов дар — это поразительное измышление римского клирика VIII в., подписанное именем первого христианского императора, — был три века спустя оспорен при дворе благочестивейшего императора Оттона. Поддельные мощи начали изымать почти с тех самых пор, как появился культ мощей.

Из всех ядов, способных испортить свидетельство, самый вредоносный — это обман.

Он, в свою очередь, может быть двух видов. Прежде всего обман, связанный с автором и датой: фальшивка в юридическом смысле слова. Все письма, опубликованные за подписью Марии-Антуанетты, не были написаны ею; среди них есть сфабрикованные в XIX в. Тиара, проданная в Лувр в качестве скифско-греческого памятника III в. до нашей эры, названная тиарой Сайтоферна, была отчеканена в 1895 г. в Одессе. Кроме того, существует обман в самом содержании. Цезарь в своих «Комментариях», где его авторство нельзя оспаривать, сознательно многое исказил, многое опустил. Статуя, которую показывают в Сен-Дени как изображение Филиппа Смелого, — бесспорно, надгробное изваяние этого короля, исполненное после его смерти, но по всеми видно, что скульптор ограничился воспроизведением условной модели и от портрета здесь осталось только имя.

Эти два вида обмана порождают различные проблемы, решение которых не влияет друг на друга.

Большинство письменных документов, подписанных вымышленным именем, лживы также и по содержанию. «Протоколы сионских мудрецов» но только не написаны сионскими мудрецами, но и по существу крайне далеки от истины. Предположим, что мнимый диплом Карла Великого окажется на самом деле документом, сфабрикованным два-три века спустя. Можно держать пари, что великодушные деяния, приписываемые в нем императору, также вымышлены. Однако категорически этого утверждать нельзя. Ибо некоторые акты были изготовлены с единственной целью воспроизвести подлинники, которые были утеряны. В виде исключения фальшивка может говорить правду.

Настоящий прогресс начался с того дня, когда сомнение стало, по выражению Вольнея, «испытующим»; другими словами, когда были постепенно выработаны объективные правила, позволявшие отделять ложь и правду. Иезуит Папеброх, которому чтение «житий святых» внушило величайшее недоверие ко всему наследию раннего средневековья, считал поддельными все меровингские дипломы, хранившиеся в монастырях. Нет, ответил ему Мабильон, хотя бесспорно есть дипломы, целиком сфабрикованные, подправленные или интерполированные. Но существуют и дипломы подлинные и их можно отличить. Таким образом, год 1681—год публикации «De Re Diplomatica» — поистине великая дата в истории человеческого разума: наконец-то возникла критика архивных документов”.

Именно поэтому хотя определение традиционной исторической науки, как науки о прошлом кажется очевидным, но сегодня оно единодушно отвергается. Поэтому остается только согласиться со следующим высказыванием Марка Блока: «Сама мысль, что прошлое как таковое способно быть объектом науки, абсурдна», что созвучно с утверждением У. Люси о том, что «отождествление истории с прошлым недопустимо». Прошлое охватывает слишком широкий массив явлений, событий и процессов, чтобы быть объектом изучения традиционной исторической науки.

Но рассуждения таких ученых, как, например, Марк Блок, о котором говорят, что он совершил переворот в исторической науке, сказав: «Для того чтобы что-то реально узнать о прошлом, нам прежде всего надо стремиться понять, что было в головах людей», было еще далеко недостаточно для того, чтобы превратить традиционную историческую науку, в науку в подлинном смысле этого слова. То есть, как это понимают в точных науках или естествознании, исходя из знаменитого высказывания немецкого философа Иммануиля Канта о том, что «В каждой науке заключено столько истины, сколько в ней есть математики». Поэтому возникает следующий вопрос:

2. Есть ли в мире новые направления исторической науки, связанные с экономической наукой, полностью опирающейся на математику?

На вопрос, выведенный в заголовок этого раздела статьи можно ответить исключительно положительно. И подчеркивая то положение, что Галилей утверждал, что книга природы написана языком математики. Но, вероятно, не меньшую роль числа, уравнения, модели играют и в понимании динамики общества, исторических закономерностей. Без преувеличения можно сказать, что родоначальником количественной истории или клиометрики, как ее называют в честь музы истории Клио, стал выдающийся французский исследователь Фернан Бродель, сделавший революцию в традиционной исторической науке своим предложением учитывать экономические и географические факторы при анализе исторического процесса. Фернан Бродель, который в своей книге, посвященной истории Средневековья, под названием «Структуры повседневности», задавая простые вопросы о людях: сколько их было, что они ели, куда ездили и, получив ответы на эти вопросы, начал смотреть на историю совершенно по-другому. Ибо оказалось, что одни войны были проиграны не из-за бездарности полководцев: а просто потому, что на них не было денег. Другие величественные планы правителей рухнули потому, что для их воплощения в жизнь просто не хватало людей или они, как Амир Темур, покидали наш мир, перед самым военным походом в Китай. Количественная история оказалась захватывающе интересным предметом!

Поэтому экономическую историю или клиометрику можно назвать третьим, естественным этапом в обобщении исторического материала и установлении исторических закономерностей. И это, конечно же, стало возможным, потому что состоялись предшествующие два. Первый ─ накопление и систематизация фактов. Второй ─ формулировка обобщений и начало количественного анализа.

Экономическая история или клиометрика выросла из настоятельной общественной потребности представить себе свое будущее или долгосрочную перспективу, охватывающую 30-50 и более лет. К тому же в устах политиков, в суждениях ученых все чаще звучит термин «необратимость», то есть невозможность вернуться назад после того, как «точка не возврата» будет пройдена. Поэтому жизненной необходимостью становится долговременный стратегический прогноз. Но для такого прогноза нужна серьезная научная основа [9]. Именно такой основой и должна стать экономическая наука и в качестве ее отрасли экономическая история, которую и называют клиометрикой, с их понятиями, теориями, концепциями и математическими моделями .

В 1963 году Уильям Макнил, один из учеников Тойнби, опубликовал монографию под названием «Восхождение Запада». В этой книги он детально описал фундаментальные открытия древности и Средних веков, которые вызывали радикальные перемены в общественной жизни. Но эта концепция не давала ответа на вопрос о причинах катастрофических кризисов, время от времени постигавших различные страны. К тому же данные палеодемографов показывали, что Томас Мальтус был не прав. Ибо в течение всей истории человечества скорость роста его численности на Земле была пропорциональна квадрату числа людей. Это приводит совсем к другому режиму. Режиму с обострением, когда изучаемая величина неограниченно возрастает за ограниченное время [9].

Несмотря на это немецкий экономист Вильгельм Абель, сопоставив динамику численности населения Европы с динамикой цен, пришел к выводу, что картина циклического развития экономики с XII века вплоть до промышленной революции в целом соответствует мальтузианской теории.

В ходе глобального демографического перехода, который проходит в наше время в течение десятилетий, наблюдается резкое уменьшение прироста населения Земли. Некоторые модели предсказывают стабилизацию числа людей на Земле к середине XXI века на уровне 9–12 млрд. человек [9].

Было бы хорошо, если из года в год, из десятилетия в десятилетие, из века в век в одном городе, в одной стране, в одном регионе будет жит одно и то же число людей. Чтобы это стало возможным, нужны совершенно другие технологии, другая культура и другая мораль. И науке и человечеству брошен вызов, равного которому в истории раньше не было.

Именно поэтому в 50-е и 60-е годы XX века мальтузианская теория циклов нашла подробное отражение в обобщающих трудах ряда ученых Запада. Большую роль в разработке этой теории играла французская школа «Анналов», в частности работы Пьера Губера, Эрнеста Лабрусса, Фернана Броделя, Эммануэля Ле Руа Ладюри. В 1958 году, подводя итог достижениям предшествующего периода, редактор «Анналов» Фернан Бродель заявил о рождении «новой исторической науки», La Nouvelle Histoire. И он писал: «Новая экономическая и социальная история на первый план в своих исследованиях выдвигает проблему циклического изменения. Она заворожена фантомом, но вместе с тем и реальностью циклического подъема и падения цен». В скором времени существование «новой исторической науки» было признано во всем западном мире. В Англии она стала называться новой научной историей, а в США — новой экономической историей или клиометрикой. Исторический процесс описывался клиометристами с помощью огромных числовых массивов, баз данных, закладываемых в память компьютеров.

Таким образом, можно сделать вывод, что новая историческая наука является отраслью экономической науки с новым названием клиометрика. Поэтому у читателей может возникнуть вопрос:

3. Что конкретно связывает экономическую науку с клиометрикой и что отличает эту новую отрасль познания от традиционной исторической науки?

Клиометрическая революция была лишь частью фундаментальных и длительных конфликтов, имевших место не только в традиционной исторической науке, но и экономической науке, а точнее в «экономикс». Сначала все дискуссии о причинах экономического роста и развития экономических институтов проходили под эгидой экономической истории. Кроме того, до Дж.Кейнса существовала весьма сильная связь между экономической историей и теорией экономических циклов, как это изложены работах Й.Шумпетера и др. авторов.

Затем, в течение послевоенного периода, экономическая теория начала вытеснять то, что сейчас называют институциональной экономикой. Образовательные программы в экономике понижали лингвистические требования и акцентировали внимание на теории или парадигме, заимствованную из точных наук, как физика, чтобы можно было проверить ее изощренными статистическими методами. Кейнсианская экономика вытеснила на обочину науки проблематику экономических циклов и создала поле деятельности для макроэкономики, которая имела дело с финансовой, кредитно-денежной и налоговой политикой. Традиционная историческая наука воспринималась, я бы сказал, как одна из наиболее ненаучных разделов этой области познания. Поэтому эта область познания и изымалась из программ многих образовательных учреждений США.

Вопросы этой тематики все еще привлекали ученых, но они подходили к ним с нескольких новых сторон и вне профессии традиционной экономической науки. Молодые теоретики – последователи Кейнса – определяли экономический рост как увеличение производства продукции на душу населения, измеренной национальной статистикой доходов и объясняемый математическими моделями факторов производства и темпов накопления. Вопрос о том, что послужило причиной индустриализации, эволюционировал в то, как поддержать индустриализацию в наше время и как помочь наименее развитым в то время странам.

В 1960 году У.Ростоу опубликовал свой знаменитый труд «Процесс экономического роста» (The Process of Economic Growth. New York, 1952), в котором был представлен модель экономического роста, использующая исторические свидетельства для аргументации своей теории.

Практически в то же время, когда клиометристы обратили свое внимание на волны, описанные У.Ростоу, было много и других дискуссий о том, следует ли экономическим историкам стать отраслью сферы экономического роста (развития). Картер Гудрич (1960) сосредоточил внимание на этом вопросе, изложив ее в своем предисловии к конференции по экономической истории 1960 года, где Дэвис, Хьюгс и Ритер объясняли суть клиометрики. В то время и «Экономический рост» и новые количественные методы (т.е. клиометрика) воспринимались как вызов традиционной исторической науке.

В конце концов, первые создали свою собственную экономическую теорию, тогда как последние – клиометристы, совершив революцию, создали новое течение в науке –  американскую экономическую историю или клиометрику.

Важной датой для новой клиометрики были объединенные сессии 1957 года Ассоциации экономической истории и NBER (Национальное Бюро Экономических Исследований, США) на конференции по доходам и благосостоянию [10]. Эта сессия была встречей, имевшей большое значение в процессе становления клиометрики, на которой были представлены несколько важных докладов по экономической истории. Значительная часть NBER-конференции была посвящена совершенствованию измерения и исторического анализа долгосрочных экономических переменных. Она находилась под сильным влиянием практических работ С.Кузнеца, У.Митчела, А.Бернса и теоретических моделей типа Харрода-Домара.

Два доклада по методологии были представлены на сессиях экономической истории: “Взаимосвязь теории и экономической истории” У.Ростоу, бывшего помощника президента США и “Экономическая теория, статистические выводы и экономическая история” Джона Мейера и Альфреда Конрада.

Сообщение Мейера и Конрада были намного более специфичными и конструктивными. Они призывали к применению инструментов научного вывода к экономической историографии. Они заявили, что гипотезы могут быть представлены как уравнения поведения, подобные X=a+bY+e, и таким образом «каждый может заключить детерминистические или систематические факторы и уникальные или несистематические факторы внутри одной последовательной модели». Авторы спорили с тем, что большинство экономических историков в то время концентрировали свое внимание на параметре обозначенной через букву «e», т.е. на случайной ошибке, или занимались уникальными событиями, которые теперь называются «потрясениями». То же, что было нужно, касалось основной части уравнения или систематических факторов, которые объясняют поведение в обычные времена. И их доклад, и доклад Ростоу привлекли мало внимания на этой встрече.

Второй доклад Мейера и Конрада, который был примером нового метода, который они предлагали, вызвал настоящий переполох. Этот доклад был озаглавлен «Экономика рабства на довоенном Юге». Выводы этой работы были полемическими, т.к. они в основном подкрепляли выводы историка Кеннета Стампа (1956), изложенные им в книге The Peculiar Institution (Особый институт), опубликованной за год до этого.

Но выводы Мейера и Конрада были признаны революционными. Вместо непосредственного изучения мотивов рабовладельцев или просмотра счетов отдельных плантаций, как это могли сделать представители традиционной исторической науки, они подошли к вопросу с точки зрения проблемы инвестиций. То есть с позиции, например, так как бы вы решили вкладывать деньги на новую машину, которая характеризуется нормой амортизационных отчислений и затратами на ее содержание. Причем с возможностью продать ее, когда она устареет, получив от этого соответствующую выгоду. При этом они изучили исторические данные по доходности хлопка, продолжительности жизни рабов, цены вложений и доходов. И пришли к выводу, что обладание рабами было благоразумным капиталовложением. Этот доклад был искрой, которая подожгла поток клиометрических работ и споров по экономическим вопросам рабства в течение последующих двадцати лет.

Теперь у читателей естественным образом может возникнуть вопрос:

4. Как относятся ученые традиционной исторической науки к клиометрике?

Представители традиционной исторической науки к клиометрике относятся отрицательно в силу того, что они не знают математику и методы построения математических моделей исторических процессов и явлений. Ярким подтверждением этого вывода может служить книга доктора исторических наук Э.А.Позднякова «Что такое история и нужно ли её знать?» [11].

 5. Есть ли сторонники и представители новой исторической науки в постсоветских странах вообще и Центральной Азии, в т.ч. и в Узбекистане, частности?

Мои исследования показали, что в Российской Федерации сторонники и представители клиометрики есть. Но они ее называют почему-то, «теоретической историей» [9]. А вот в странах Центральной Азии, в т.ч. в Узбекистане, сторонников и представителей новой исторической науки нет (кроме, конечно меня). А об этом может засвидетельствовать не только практически полное отсутствие публикаций по клиометрическим вопросам авторов из стран Центральной Азии, в т.ч. и из Узбекистана, но и отсутствие, отделов по экономической истории или клиометрики в институтах истории национальных академий этих стран.

В обоснованности этого моего утверждения можно убедиться из перечня ОТДЕЛОВ Институтов истории … Академий наук Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана, на дату публикации данной статьи.

По этой причине я считаю целесообразным восстановить или вновь создать в структуре Академии наук Республики Узбекистан Институт экономики, передав в его распоряжение Институт истории, переименовав его, скажем, в «Центр клиометрических исследований и традиционной исторической науки».

Ибо я уверен, что если в Узбекистане и других странах Центральной Азии появятся школы экономической истории или клиометрики, то это потребовав от людей, изучающих историю и глубоких знаний в области математики, позволило бы избавиться не только от всякого рода «историков» с высокими учеными степенями и званиями, о которых говорилось выше. Но и от всяких шулеров от истории. Или «историков» любителей, заполонивших сейчас практически все социальные сети, как, например, Facebook и несущих всякую чушь об истории наших народов, живущих в постсоветских странах, в т.ч. и в странах Центральной Азии, и об их государственности.

И последнее. Хочу отметить, что вопрос:

6. Имеют ли право ученые-экономисты заниматься историей, выдвигая при этом свои собственные, совершенно новые теории, не только объясняющие те или иные исторические явления и события, но и решающие конкретные исторические проблемы?

─ с точки зрения вышеизложенных фактов и суждений, становиться риторическим.

Тем не менее, я именно здесь хочу особо отметить и подчеркнуть, что мои теории о происхождении узбеков и узбекских государств были доказаны на основе нового подхода к изучению нашей истории. На основе применения количественных и качественных исторических фактов и изучения множества литературных источников. Ибо в них впервые были приняты за основу количественный параметр и исторический факт  о  наличие 92 тюркских родов (и племен), составляющих узбеков с точными их названиями. Названиями 92 тюркских родов, составляющих узбеков, позволивших точно установить национальный состав всех узбекских государств, которых знала человеческая история, начиная с того узбекского государства, которого я в своих работах называю Узбекистаном XIV века. Узбекистаном XIV века, в честь которого и назван современный Узбекистан.

При этом мне приходилось сформулировать и ввести в лексикон исторической науки не только такие новые понятия, как: «УЗБЕКИ» — это ДВОРЯНЕ (самураи)», «УЗБЕКИ» — это ДВОРЯНСКИЙ ТИТУЛ» и дать им соответствующие определения [12-13], но и сформулировать новые определения таких понятий, как нация и народность [14]. И, самое главное, обосновать введенное в речевой оборот лидером Китая новое понятие об УЗБЕКСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ, на основе своих собственных теорий о происхождении узбеков и узбекских государств [1].

И последнее. Я лично, не только, как любитель фантастики, но и как представитель науки, убежден, что придет такое время, когда будет создана машина времени, позволяющая взглянуть в прошлое и проверить достоверность любой исторической теории. Ибо еще в 1948 г. Курт Гёдель нашёл решение для составленных Эйнштейном уравнений гравитационного поля, описывающих вращающуюся Вселенную. Путешествуя в пространстве такой Вселенной, космонавт может достичь своего прошлого. В такой Вселенной свет и, соответственно, причинно-следственная связь между объектами, будет вовлечён во вращательное движение, что позволит материальным объектам описывать траектории, замкнутые не только в пространстве, но и во времени. Решение Гёделя пока отложили в сторону как математический парадокс…. Тем не менее, полученный им результат показал, что теория относительности не исключает перемещения назад во времени.

ВЫВОД

В заключении можно сделать вывод, что история, которую изучает клиометрика и, которую, например, в РФ называют почему-то «теоретической историей»  –  это конкретная отрасль экономической науки. Поэтому ученые-экономисты, не просто могут, но и обязаны заниматься и этой отраслью познания, выдвигая при этом свои собственные, совершенно новые теории, не только объясняющие те или иные исторические явления и события, но и решающие конкретные исторические проблемы на основе математических моделей.

Эта наука нам нужна не только для изучения прошлого или опыта, накопленного в прошлом, но и для составления долгосрочных прогнозов экономического и социального развития собственных стран и всего человечества, с учетом накопленного исторического опыта…

Литература

1. Абдуллаев Р. Узбекская цивилизация ― о ней говорил лидер Китая Си Цзиньпин (https://fundamental-economic.uz/o-nas/узбекская-цивилизация-―-о-ней-говорил/).

2. Масов Р. Таджики никогда не были одним народом с узбеками (ответ Г.Хидоятову) (http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1265962380).

3. Масов Р. (академик): О термине “узбек” (“озбак”) встречается множество противоречивых суждений. К вопросу образования Узбекской ССР (http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1265962380).

4. Абдуллаев Р. Узбеки — дворяне тюркских народов, а сарты — предприниматели Центральной Азии (https://fundamental-economic.uz/o-nas/узбеки-дворяне-тюркских-народов-а-сар/).

5. Аскаров А. Арийская проблема: новые подходы и взгляды (http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1138060920).

6. Академик А.Аскаров: Дискуссия по арийской проблеме в ЦентрАзии (2-й ответ паниранистам) (http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1144357800).

7. Хидаятов Г. Шейбаниды против тимуридов. Война Алой и Белой Розы в Центральной Азии (http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1199058840).

8. Блок М. Апология истории или ремесло историка. Издание второе, дополненное. — М.: Наука, 1986. (http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000028/st004.shtml).

9. История и математика: Макроисторическая динамика общества и государства / Отв. ред. С.Ю.Малков, Л.Е.Гринин, А.В. Коротаев. — М.: КомКнига, 2007. — 184 с. ISBN 978-5-484-00978-7

10. Уильямсон С. История клиометрики в США (перевод А.Н.Полевой) // Экономическая история. Обозрение / Под ред. В.И.Бовыкина и Л.И.Бородкина. — Вып. 1. М., 1996.

11. Поздняков И.А. Что такое история и нужно ли ее знать? (http://elgizpozdnyakov.ru/upload/iblock/3ea/3eae6418f271d0a90f85e62eecad7a23.pdf).

12. Абдуллаев Р. Я горжусь тем, что я – барлас и потомок Тимура (https://fundamental-economic.uz/o-nas/я-горжусь-тем-что-я-барлас-и-потомок-т/).

13. Абдуллаев Р. Русский народ – не от иранцев, а таджики – не арийцы (https://fundamental-economic.uz/article/русский-народ-не-от-иранцев-а-таджик/).

14. Абдуллаев Р. Нега Ватанимиз – Ўзбекистон, миллатимиз – ўзбек, Навоий эса – буюк ўзбек шоири, деб аталади? (http://uz.fundamental-economic.uz/?page_id=329).

 

Автор: Рустамжон Абдуллаев, доктор экономических наук, академик.

Ташкент, 4 декабря 2014 года.

Свидетельства о госрегистрации в качестве СМИ № 0954 от 12.04.2013 г. и 24.11.2017г, ISSN 2181 - 7332